К основному контенту

Артюр Рембо «Путешествие в Абиссинию и Харар»

Маленькая эстетская книжечка для фанатов Артюра Рембо неожиданно погружает в запутанную геополитику Северной Африки и столкновение множества культур в Абиссинии 1880-х годов. Текста в книге очень мало, читается моментально. Сюда включены: предисловие петербургского африкановеда, специализирующегося на Эфиопии, Николая Стеблин-Каменского, очерк Артюра Рембо «Путешествие в Абиссинию и Харар», а также факсимиле  этого текста, его письма из Африки (Эфиопии, затем Египта) родным в Арденны, множество фотографий и карта путешествия Рембо. Это замечательно изданный полиграфический шедевр («Циолковский» уже издавал эту книгу немного в другом оформлении в 2019 году, судя по фотографиям, новое издание вышло на бумаге получше и с более интересной обложкой).


Артюр Рембо. Путешествие в Абиссинию и Харар / Пер. с фр. и комментарии М. Лепиловой. – М: Циолковский, 2022. 

Текст очерка взвешенный, обстоятельный – Рембо рассказывает о своем торговом предприятии, о путешествии с целью сбыть товар, но попутно рассказывает о народах Эфиопии, их взаимоотношениях, иностранцах, египтянах, из-под власти которых страна только-только выбралась, о сложностях становления государства – и все это в письме длиной буквально в пару десятков страниц. Если хотелось узнать о самом Рембо, тут больше пригодятся приложенные письма, который покажут человека ищущего, «слишком привыкшего к вольной жизни», амбициозного, но одновременно жалующегося на здоровье, тяготы, проблемы, просящего у семьи посильной помощи. Это уже не тот юноша, который буянил в Париже и Лондоне, писал стихи и непрестанно пьянствовал, но это и не скучный взрослый человек – в нем много романтики, несмотря на сложности кочевой жизни среди чужого народа, он радуется возможности узнать новое, он любознателен и открыт. Это человек в самом начале своего пути – жаль, что подорванное здоровье и ранняя смерь не позволили ему стать кем-то вроде Лоуренса Аравийского или наоборот какого-нибудь ушлого предпринимателя.

В высказываниях о Рембо часто звучит жалость, что он бросил поэзию, когда талант его только-только раскрылся. Сколько шедевров еще он мог написать! Этого мы не знаем, потому что он сделал другой выбор, и этот выбор тоже интересный. Тут можно сожалеть о другом – сколько таких великолепных этнографических очерков о далекой Абиссинии он мог написать, если бы не умер. Но ни история, ни прожитая человеческая жизнь сослагательного наклонения не имеют – Рембо прошел именно тот путь, который прошел, и эта удивительная маленькая книжечка рассказывает о той части его судьбы, которая лежит за пределами поэзии и Европы.

Она побуждает сразу к двум вещам: еще раз перечитать прекрасные стихи Рембо и подробнее изучить историю Абиссинии, с которой связано также имя Николая Гумилева, откуда корнями исходит Пушкин. Кстати, Гумилев, посетивший Абиссинию почти через тридцать лет после Рембо, встречался с уже пожилым правителем Менеликом II – именно ему когда-то Рембо вез через пустыню караван с европейским оружием. Эта микроскопическая книга дает к тому же хорошую встряску, хотя, казалось бы, рассказывает всего лишь о неудачной торговой экспедиции – все равно как снова вернуться в детство и погрузиться в миры Майн Рида, Хаггарда, Буссенара, Фенимора Купера.

Читать в блоге

Комментарии

Популярные сообщения из этого блога

Юкио Мисима «Дом Кёко»

Отличная новость для любителей точной, яркой, пронзающей сердце прозы японского классика Юкио Мисимы — в издательстве «Азбука-Аттикус» впервые на русском языке вышел роман «Дом Кёко». Интересно, что, когда в 1959 году состоялась первая публикация в Японии, книга не понравилась ни критикам, ни читателям. Немного о причинах неприятия этого своеобразного романа современниками можно узнать из замечательной статьи Александра Чанцева, которая предваряет издание. Я же обращусь к самому тексту. Юкио Мисима. Дом Кёко / пер. с яп. Е. Струговой. — М.: Иностранка, Азбука-Аттикус, 2023. — 544 с. — (Большой роман). Роман повествует о группе людей, непонятно, чем связанных, — кроме факта, что они «тусят» в гостях у общительной разведенной красавицы Кёко: «безумное поклонение хаосу, свобода, безразличие и при этом постоянно царящая атмосфера горячей дружбы, вот что такое дом Кёко» . Такое бывает обычно в молодости — очень разные люди проводят вместе много времени и чувствуют общность, а потом, взросле

Владислав Ходасевич. Критика и публицистика. 1905-1927 гг.

Читала эту книгу долго, медленно, с перерывами. Поскольку сама пишу о книгах довольно давно, работала в разных изданиях и форматах, всегда интересно, как писали/пишут другие. Критику Ходасевича обрывочно читала и раньше, но была счастлива достать издание, где собрано все (за определенный период) в одном месте. Начинал он еще в Российской империи, первая статья написана в девятнадцать лет. Но вовсю развернулся и зазвучал уже в эмиграции, став ведущим критиком литературы русского зарубежья. Между 1905 (годом его первой рецензии и первой русской революции) и 1927-м произошло многое и в личной жизни Ходасевича, и в жизни страны: война, еще две революции, попытка сотрудничать с новой властью и найти свое место в новом мире, наконец, отъезд, сначала временный, потом осознание, что возвращения не будет. Конечно, в его текстах есть отголоски всех этих событий, но только «к слову», там, где это имеет отношение к предмету статьи. Ходасевич предстает безупречным критиком: начитанный, внимател

Томас Гунциг «Учебник выживания для неприспособленных»

Начало книги обещало жестокое, честное, шокирующее описание современного мира потребления, продаж, опустошения и безразличия, в котором у людей есть только работа, усталость и диван с телевизором по вечерам. Я ожидала, что сейчас прочту нечто удивительное и болезненно очищающее, такое кристально-хрустальное, бескомпромиссную бизнес-антиутопию в жанре «Живи, вкалывай, вкалывай, вкалывай, сдохни» – потому что автор явно сам в ужасе от того, что мы сделали с нашим миром в тот момент, когда открыли первый супермаркет. Герои поначалу кажутся мало связанными между собой, словно писатель пытается дать общую картину через призму различных судеб и кусочков мозаики. На первых же страницах мы встречаем теорию большого бизнес-взрыва: «Затрепетали безымянные частицы. Вздрогнули кванты, столкнулись атомы… <…> И вот тогда-то появился бизнес-план. И кое-что стало вещью и постигло смысл своего существования. <…> Расцвели морские анемоны, очень красивые, они мягко колыхались в толще почти