Беседы о книгах на темных кухнях

Уже десять лет пишу о книгах, и наконец поняла: писать объективно, как хотелось бы в идеале, просто невозможно. Литература — дело очень личное. Запомнившаяся, понравившаяся или возмутившая книга всегда затрагивает что-то важное – а если не затрагивает, то не запоминается, если вообще бывает прочитана до конца. Поэтому, прежде чем рассказать о книге Осы Эриксдоттер «Бойня» (в оригинале «Эпидемия»), мне хочется поделиться кое-чем личным. У меня есть знакомая, двинутая на худобе. Когда я довольно заметно поправилась после травмы, она начала в пассивно-агрессивной манере доносить до меня, как отвратительно быть жирной. Что такое для нее быть жирной? Все просто – не быть худой. Не гремишь костями, наблюдается попа, живот и полные плечи – ты жирная. Если с промежуточной стадией она еще готова мириться, то по-настоящему толстые люди для нее вообще не люди, будь они хоть в чем гениальны и круты. Когда я пересказала ей сюжет книги Эриксдоттер, она отреагировала резко: «Хорошо бы, чтобы та

Немецкий актер Кристиан Беркель, известный по фильмам «Бесславные ублюдки», «Бункер» и «Операция "Валькирия"», написал книгу. Да-да, можно поднимать бровь и выражать скепсис: в последнее время все пишут книги, особенно актеры. Но неожиданно «Яблоневое дерево» оказалось хорошей, честной, пронзительной историей — непридуманной, невымышленной. Ее можно отнести к жанру автофикшн, вот только Беркель создает художественную прозу из воспоминаний своей матери, а не из событий собственной жизни. Перед читателем разворачивается долгая история сближения родителей Беркеля, которая начинается между мировыми войнами и завершается в начале 1950-х годов. Сюжеты в жизни бывают поинтереснее всего, что можно вообразить. Любое историческое событие, шаблонизированное в массовом сознании, на самом деле распадается на миллионы индивидуальных историй, и в каждой есть нечто такое, что ломает шаблон. История Отто, отца автора, например, показывает, что время между мировыми войнами, тяжелое для немце